Шла первая мировая война... Летом, в августе 1915 года, немецкие войска вышли к Рижскому заливу. Для содействия своей армии их флот 19 июля получил приказ прорваться в Рижский залив. Предвидя это, русские выставили минные заграждении в Ирбенском проливе. Эскадренный броненосец «Слава», четыре канонерские лодки, четыре подводные лодки и минный дивизион во главе с «Новиком» вошли в Рижский залив. Для прорыва туда немцы сосредоточили мощный флот.

Русско-японская война, столь неудачная для России, была, по сути дела, тем кремнем, на котором оттачивали свое флотское оружие все великие морские державы. Из печального опыта перевернутых кверху килями витязей-броненосцев, из геройской гибели «Стерегущего», из обороны Порт-Артура — немцы, англичане, французы (а также и сами русские) делали торопливые выводы, загружая, работой свои верфи, заводы и лаборатории. Окончательно набрать боевую мощь исполина русский флот должен был по плану лишь в 1920 году, но... война не стала ждать, и все программы на будущее достались уже Советской власти. Англия — из трагических выводов Цусимы — породила морское чудовище по имени «Дредноут» («Ничего не боящийся»), и это имя сделалось нарицательным для большинства линейных кораблей, в генеральной мощи которых мир тогда еще не сомневался. «Слава» была броненосцем старого додредноутного типа, в бою в открытом море против дредноутов она не имела никаких шансов на успех и даже не смогла бы от них уйти.

8 августа 1915 года немецкий флот начал прорыв через Ирбенский пролив. Впереди шли тральщики, чтобы сделать проходы в минных полях. Русские канонерки и миноносцы пытались помешать им, но под огнем немецких броненосцев вынуждены были отойти. Тут им на помощь вышла «Слава». «Эльзас» и «Брауншвейг» с расстояния 88 кабельтовых открыли по ней огонь. Трудно было сражаться «Славе» с германскими броненосцами: на их стороне численное превосходство и большая дальнобойность артиллерии. Минное заграждение не позволило «Славе» сблизиться с противником. Но русские моряки не отступили. Командир «Славы» капитан I ранга С. С. Вяземский нашел оригинальный выход. Затопив три бортовых отсека, он создал кораблю крен в три градуса. Это увеличило дальнобойность орудий главного калибра на 8 кабельтовых. Бой «Славы» с двумя немецкими броненосцами длился 1 час 48 минут. «Слава» дала по противнику 16 залпов главным калибром, в то время как ее шестидюймовые пушки вели огонь по немецким тральщикам, не позволяя им тралить мины. При прорыве через Ирбенский пролив немцы понесли значительные потери на минах: погибли два тральщика, подорвались крейсер и миноносец.

Для второго прорыва немцы сосредоточили еще большие силы. В отряд поддержки тральщиков были включены два дредноута. Эта операция началась 16 августа в 4 часа утра. Опять вперед устремились тральщики, за ними — миноносцы и крейсера. «Слава» начала обстрел немецких тральщиков. Вражеские дредноуты «Позен» и «Нассау» вступили с нею в бой. Русский броненосец, умело маневрируя, не прекращал обстрела немецких тральщиков своим вспомогательным калибром. В то же время, опять затопив бортовые отсеки, «Слава» вела огонь главным калибром по немецким дредноутам. Вскоре немецкие тральщики покинули район минного заграждения. «Слава» в бою с германскими линкорами получила три попадания одиннадцатидюймовых снарядов. Первый снаряде попал в основание левой 6-дюймовой башни. Начался пожар. Боезапас, подготовленный для подачи к орудиям, чуть было не воспламенился. Но через 9 минут благодаря решительности командира башни н смелости ее личного состава пожар был потушен. Своевременное затопление погреба спасло корабль от гибели. Дважды в ходе боя выходило из строя рулевое управление броненосца. Но н здесь моряки «Славы» быстро устранили повреждения. К 17 часам бой закончился и германские корабли отошли. «Слава» продолжала удерживать свою позицию. После трагической гибели каперанга С. С. Вяземского командовать «Славой» прислали кавторанга Л. В. Антонова.

Для уничтожения броненосца немцы послали ночью два своих новейших эсминца — V-99 и V-100. На рассвете они встретили русский эсминец «Новик», который, вступив в бой, через десять минут добился трех попаданий в эсминец V-99. Уходя от преследования, V-99 попал на русские мины. После взрыва двух мни корабль погиб.

17 августа под давлением превосходящих сил противника русские вынуждены были отойти в Моонзундский пролив. Пользуясь отсутствием «Славы» и других русских кораблей, немцы протралили в Ирбенском проливе фарватер и вышли в залив. Эта операция обошлась им в два миноносца, три тральщика, и еще нескольких кораблей, подорвавшихся на минах. Долго оставаться в Рижском заливе германские корабли не могли. Не имея баз снабжения и укрытых стоянок, опасаясь «Славы», стоявшей в Моонзунде, немцы вынуждены были покинуть Рижский залив в конце августа. Их наступление на Ригу окончилось неудачей: «Слава» помешала им. Германские войска заняли Ригу лишь спустя два года.

Осенью 1917 года германское командование начало операцию по захвату Моонзундских островов с расчетом входа в Рижский и Финский заливы. Немцы решили уничтожить русский флот и захватить Кронштадт и Петроград. Командование операцией было возложено на вице-адмирала Шмидта, имевшего теперь уже около 500 кораблей и судов, в том числе десять дредноутов. В этот напряженный для России момент партия большевиков, возглавляемая В. И. Лениным, поставила перед балтийскими моряками важную задачу — не пропустить германский флот в Финский залив. На открывшемся 8 октября II съезде моряков Балтфлота был принят ряд важнейших решений по укреплению обороны Моонзундского архипелага. Первой выбрала якоря «Слава». Почти касаясь винтами грунта, она тронулась через роковые фарватеры Моонзунда; следом за «Славой», взбаламучивая ржавчину ила, пошел «Гражданин» (бывший «Цесаревич»), — и эти два эскадренных броненосца были единственными, кого флот мог противопоставить эскадрам германских «байернов». Казалось, дредноуты кайзера насядут на этот жидкий строй кораблей, и стальные груди «байернов» в слепой ярости разрушения будут крушить и ломать хрупкие ребра шпангоутов на эсминцах, они просто опрокинут кверху килем старую «Славу», как броневик переворачивает кверху колесами неосторожную телегу...

Утром 12 октября под прикрытием огня линкоров и крейсеров началась высадка немецких войск на остров Эзель. Это было началом Моонзундского сражения, вписавшего в боевую летопись русского флота немало примеров героизма балтийских моряков. Встав на позицию для стрельбы, «Слава» затопилась, создав искусственный крен на пять градусов. Подражая линкору, накренился и крейсер «Адмирал Макаров», тоже впустивший в себя воду... Что ж, можно открывать огонь! Перевес ужасающий. Каждый немецкий линкор несет сейчас на Куйваст по десять двенадцатидюймовок. Русские — по четыре. «Баян» лежал в крутом развороте, словно отбегая подальше; от своих линкоров, и это правильно: не надо мешать «Славе» и «Гражданину» — здесь узко, вешка на вешке, мель за мелью. Крейсер первым вышел южнее, и первый залп с «байернов» заплеснул его высоким каскадом пены...

Носовая башня «Славы» развернулась, залп — и над штурманским столом вдребезги разлетелся колпак лампы-бра; мелкие зеленые осколки засыпали кальку боя, по которой дергало самописец одографа. В спиралях амортизаторов долго еще трясло на затухающей вибрации приборы.
— Недолет, — прищурился в прорези комиссар.
— Ясно вижу. Артиллерист, работай, душа моя...
Опять мощное содрогание корпуса.
— Накрытие, — пропели с дальномеров протяжно.
Выпуская черные облака дыма, будто над морем загорелась целая деревня, германские тральщики, обрубив тралы, спешно отходили на зюйд. Дымзавеса над ними была плотной, но ветер уже поднимал ее над морем, как поднимают над сценой занавес после краткого антракта... Антонов внимательно приник к смотровой щели.
— Миноносцы. Большие. От Патерностера. Фронтально...
Рассекая стволами мутное пространство плеса, башня «Славы» развернулась на германские миноносцы. Все готово. Ревун.
— Отскочи!
Пушки отшибло на залпе, опять прошипели компрессоры.
Как испуганные мальки разбегаются в разные стороны, когда на них упадет тень человека, так же рассыпались сейчас германские эсминцы — кто куда, спешно удирая. А один из них рвало, рвало, рвало... Из корпуса выбивало пламя. Пузырем вспучивало его палубу. Раскидывало людей на взрывах. Черные шары над его мачтами крутились на обрывках фалов... Первая победа есть! И вдруг:
— Лейт! Замок на правой отказал...
Машины часто работали на переменных реверсах, «Славу» трясло, и страшную нагрузку испытывали сейчас крепления бортовых швов. Прицелы уже не были чистыми: оптику загрязнило обилием пороховых газов и выбросом из корабельных труб. Рискуя жизнью, старшина вылезал из башни, протирал линзы спиртом. Носовая башня била в противника только одной левой пушкой...
Ревун прозвучал, но выстрела не последовало.
— Лейт! Замок на левой тоже отказал...
Железные стенания брони наполняли корабль. «Неужели опять Цусима?» Но сознание беспомощности перед мощью противника не терзало людей, — даже в гибели ощутим острый привкус победы. Антонов правой рукой толкнул рукоять телеграфа вперед. Левой рукой рванул рукоять на себя. Машины линкора стали работать на «раздрай». Заворочались гигантские шатуны, толкая винты в разные стороны, отчего «Слава» развернулась на «пятке».
— Лучшего мне ничего не придумать, — сказал Антонов...
«Слава» пошла на врага кормой вперед! На «Гражданине», страдая от собственной неполноценности, кажется, решили превозмочь сами себя: линкор стремится к сближению с противником, чтобы хоть разок дотянуться до него слабой своей артиллерией. По германским тральщикам и эсминцам с лихостью лупит, склоняясь к воде, флагманский «Баян». За крейсером, дерзновенны и рысисты, стреляют два миноносца — «Донской казак» и «Туркменец Ставропольский».
Было 12.25, когда «Слава» на полном разгоне машин вздрогнула, получив сразу три удара подряд, и громадный завод боевой техники, извергая в небо массы дыма с искрами, начал стремительную раскачку с борта на борт, словно попал в крепкую штормягу.— Три попадания, — Динамо разбиты. ...Все три удара пришлись ниже пояса. Две подводные пробоины. Электрики носовых динамо полегли замертво, когда снаряд вломился в отсек, напоенный пчелиным гудением моторов, словно летняя трудолюбивая пасека... Блеск ярче солнца! А затем — ночь. — Газы... ой, братцы, не могу... Каждый глоток воздуха — кинжал, вонзенный в легкие человека (если он остался, конечно, жив после взрыва). Человек спешит вдохнуть вторично — и тут же падает в корчах. Могильный мрак динамо-отсека вдруг прояснило пожаром. Из хаоса рваных кабелей, дымно горящих, из жуткого плена переборок, на которых с быстротою бензина полыхала краска, выпятив руки, подобно слепцам, электрики на ощупь покидали отсек. А за ними (и обгоняя их!) наступала вода. Зашипели горячие роторы динамо, остуженные морем.

Носовая часть «Славы» погрузилась в темноту. В этом железном мраке вода — лучше людей! — находила себе дорогу. Через рваные пробоины в металле, сбегая по трапам, она стремительно завоевывала для себя кубатуру линкора, стремглав домчалась до батарейной палубы и только тут напоролась на мужество комендоров.
— Подпору ставь! Бей... Мушкель бери... Бей, бей, бей!
За несколько минут «Слава» приняла в себя 1130 тонн забортной воды. Переборки пока отлично выдерживали натиск моря, лишь в сальниках, через которые пропущены электрокабели, появилась соленая «слеза» фильтрации, бившая кое-где струями. «Слава», будто в изнеможении, прилегала на левый борт. Кормовая башня лейтенанта Вадима Иванова, воздев над морем плещущие пламенем жерла, работала как заведенная, и эта четкая пальба вселяла в команду уверенность. Только бы она не замолкла... Яркий сгусток огня вырвало из башни головного дредноута «Кёниг», команда дружно прокричала «ура», приветствуя прислугу плутонга лейтенанта Иванова... Победа! Она, блаженная!

Но в этот момент «Славу» дважды встряхнуло.

Еще два попадания. Кажется, от «Кронпринца»... После каждого взрыва «Слава» наполнялась резким свистящим шумом, который пневматически передавался по всему кораблю через переговорные трубы, еще не залитые водой. Из амбушюров струились ярко-желтые газы — почти лимонного цвета. Боевая рубка с командиром и комиссаром при попаданиях в линкор как-то странно подпрыгивала, потом, мелко дрожа, опять садилась на свой барбет.

Время: 12.39 — еще два попадания в «Славу». Один снаряд угодил в настил брони, кончиком своего рыла раздвинул мощные путиловские плиты, воткнулся между ними, как нож, поднатужась, прорвался внутрь и... лопнул, разламывая переборку угольного бункера. Этому снаряду не повезло: завалы угля погасили ярость его взрыва (он не исполнил своей роли). Второй снаряд, сокрушив борт, как и первый, вломился как раз в церковную палубу, обретя простор для разрушения... На верхнюю палубу страшно глянуть: тысячи уродливых осколков, еще горячих, захламляли линкор, как улицу, которую забросали камнями. Вторая башня лейтенанта Иванова еще сражалась. Бой продолжался. Уже третий час. Цусимы не получилось: русские корабли выстояли. Мало того, два дряхлых линейщика еще как следует намяли немцам бока...

В 12 часов 50 минут немцы, наткнувшись на новое минное заграждение, прекратили огонь. «Баян» дал радио по всем кораблям: отойти! «Гражданин», додымливая остатками пожара, медленно втягивал свое тело в коридор канала. За ним тащилась «Слава», осев в море глубоко ниже ватерлинии, и сердца баянцев щемило при виде ее бортов в черных ожогах и пробоинах. Огонь противника ослабевал в частых недолетах, германские дредноуты отворачивали прочь от рейда Куйваста. Три русских корабля, не побежденные эскадрой, вышли на створ канала... Все корабли уже прошли через канал, только «Слава» осталась у входа в него. «Слава» села носом настолько, что Моонзундский канал уже пройти не могла. Командир принял решение затопить корабль на фарватере канала, тем самым закрыв врагам проход на север. Одновременно была дана команда подготовить корабль к взрыву. Команду «Славы» сняли наши миноносцы. Несколько человек не покинули линкора, чтобы завершить последний маневр корабля. Рожденная в 1903 году, «Слава» умирала в 1917 году. В 13 часов 30 минут командир «Славы» застопорил машины и приказал зажечь фитили подрывных зарядов. Затем, обойдя палубы и убедившись, что никого из живых на корабле не осталось, Антонов последним сошел, на миноносец. Разрушаясь во взрывах, «Слава» ложилась на грунт Моонзунда, закрывая для немцев канал своим умирающим телом. Она закрывала сейчас фарватер — от Петрограда, от России, от Революции...
Вечная ей память!

Эскадренный броненосец «Слава», проект «Бородино».
Построен на Балтийском заводе в 1903 году. Водоизмещение — 14826 т. Вооружение — 58 орудий калибром от 12 дюймов до 37 мм и 4 торпедных аппарата. Толщина бронирования 254 мм — 31 мм. Экипаж — 825 человек.

Использованы материалы:
Валентин Пикуль "Моонзунд"
"Моделист-Конструктор"